Кузичев: Итак, друзья, сегодня в «Гарнизоне» Алексей Алексеевич Карабанов, капитан первого ранга, заслуженный артист России, но главное — начальник Центрального концертного образцового имени Римского-Корсакова…

Карабанов: Оркестра…

Кузичев: Оркестра ВМФ России, хотел сказать я. Так же тоже можно?

Карабанов: Нет. Центрального концертного образцового оркестра…

Кузичев: Образцового имени Римского-Корсакова оркестра ВМФ России.

Карабанов: Нет.

Кузичев: Ну, нормально, Алексей Алексеевич. Хорошо, Центрального концертного образцового оркестра имени Римского-Корсакова. Непросто с вами договориться, да?

Карабанов: Нет.

Кузичев: И подчиненным вашим тоже?

Карабанов: Невозможно.

Кузичев: Да? Ну, тогда расскажите, пожалуйста, о том объединении, которым вы руководите.

Карабанов: Оркестр имени Римского-Корсакова не самый старейший и не самый молодой среди всех военных оркестров. Он был основан в 1941 году, в декабре. Дата основания оркестра такая удивительная, поскольку декабрь 1941 года, вы понимаете, это не самое простое время для страны. Тем не менее, был образован новый оркестр. Тогда это был оркестр Ульяновского флотского экипажа, но потом он очень быстро переместился в Москву.

Кузичев: А что такое Ульяновский флотский экипаж?

Карабанов: Ульяновский флотский экипаж — это такая флотская воинская часть.

Кузичев: В Ульяновске?

Карабанов: В Ульяновске была в то время.

Кузичев: А, это типа Владивостокского экипажа, где сборный пункт такой как бы.

Карабанов: Да.

Кузичев: Диспетчерская военно-морская. Я сам был в таком во Владике. Я просто не знал, что еще в Ульяновске есть. Ну, хорошо.

Карабанов: Ну, их много везде было. И в Москве был, сейчас его уже «убили», но был.

Кузичев: Именно экипаж?

Карабанов: Экипаж был. В Петербурге был экипаж.

Кузичев: Ну, в Петербурге понятно, там хотя бы Балтийский флот. А в Ульяновске-то что? И во Владике понятно — там Тихоокеанский.

Карабанов: В то далекое время в тылу формировались в том числе и флотские команды. Ульяновск — это тыл был.

Кузичев: Ну, понятно. А как вы считаете, есть в этом, может, какой-то глубокий (хочется, конечно, это бы украсило нашу программу), символизм, что в декабре 1941 года открылся, вернее, организовался этот оркестр? Это с какой-то целью было сделано? Или это просто так совпало, так случилось?

Карабанов: Вы знаете, я думаю, что, если люди во время войны организовывают оркестр, открывают штат оркестра, то в этом есть какая-то существенная необходимость.

Кузичев: О чем и речь.

Карабанов: Потому что во время войны, понимаете, столько более важных задач, что даже об этом говорить не приходится. Но тем не менее, факт есть факт, оркестр такой был организован, начал жизнь и очень быстро он стал лучшим в стране флотским оркестром, за что и был удостоен наименованием «Образцовый оркестр». Если сравнивать, предположим, с с Центральным оркестром Министерства обороны, который был сразу образован как образцовый оркестр Красной Армии, то наш коллектив получил это наименование в результате инспекторской проверки главкома, которому очень понравился оркестр, и Кузнецов издал приказ изменить штат оркестра, присвоить наименование «Образцовый». Таким образом он стал Образцовым оркестром Военно-Морского флота СССР.

Кузичев: Понятно. А вот интересно, «в результате инспекторской проверки главкома», да? Ну, очевидно же, что он смотрел, видимо, условия службы, подготовку.

Карабанов: Он слушал оркестр.

Кузичев: То есть он оценивал работу оркестра не по тому, как они маршируют, а как они играют?

Карабанов: Конечно, да.

Кузичев: Неужели? То есть у главкома должен был быть слух?

Карабанов: У главкома был прекрасный слух.

Кузичев: Серьезно?

Карабанов: Да. Главком Кузнецов был очень музыкальным человеком.

Кузичев: Поразительно.